Юрий Седых: Золото из-под молота

550
Предлагаем вниманию читателей материал из популярного спортивного еженедельника «Спорт-Неделя».

 
– Наверное, ваша фамилия… Востряков? – уточнил строгий женский голос, когда я набрал французский номер и, поздоровавшись, попросил к телефону легендарного молотобойца  Юрия Седых. – И почему же вы не позвонили 19-го, как мы договаривались? Я тут, понимаете ли, мужа настроила на интервью, а от вас – ни ответа, ни привета…
 
По тому, как мягко прозвучала последняя фраза, я понял, что, на самом деле, не такой уж он сердитый – этот женский голос. А очень даже милый. Принадлежит он, кстати, другой легенде легкой атлетике – Наталье Лисовской, тоже олимпийской чемпионке и тоже действующей рекордсменке мира, только в толкании ядра.
 
Они уже больше 20 лет живут во Франции – как уехали в лихие 1990-е, да так там и остались, обосновавшись в небольшом городке под Парижем. Юрий Георгиевич преподает ОФП и структуру спорта в Университете Леонардо да Винчи, периодически читает лекции на тренерских семинарах и дает мастер-классы по всему миру. Наталья Венедиктовна частично сменила профиль: увлеклась росписью по фаянсу и фарфору. Она даже небольшие выставки своих работ проводит. А еще они вместе тренируют дочь Алексию, которая, как и папа, освоила молот и подает серьезные надежды. Такая вот толкательно-метательная и очень даже творческая семья.
 
– …Да ладно, не оправдывайтесь, сейчас позову, – Лисовская с усмешкой прервала мои попытки объяснить, почему «через три дня» превратились в «через две недели». Спустя несколько секунд трубку взял Седых: «Добрый вечер, я готов. С чего начнем?». Решили начать с самого начала.
 
СНАРЯД НА ПРОВОДАХ
 
– Юрий Георгиевич, вы родились в городе Новочеркасске, который известен трагической историей, произошедшей в 1962 году. Я – о расстреле демонстрации рабочих, которые пытались выразить недовольство ростом цен. Вам тогда семь лет уже было…
 
– О тех страшных событиях узнал совсем недавно – во времена СССР подобные темы замалчивались. А в Новочеркасске практически и не жил. Там училась моя мама. Когда я появился на свет, она была еще студенткой, и меня вскоре «откомандировали» к бабушке – все мои родственники в то время жили в Ростовской области. Потом, когда мама получила распределение на работу, мы обосновались неподалеку от Запорожья, а позже перебрались в Никополь. Там фактически мое детство и прошло.
 
– Поделитесь самым ярким воспоминанием из того времени…
 
– Знаете, наблюдая, как подрастает нынешнее поколение, считаю свое детство по-настоящему счастливым. У нас было достаточно много свободы, и мир мы познавали самостоятельно, а не со слов родителей или благодаря компьютеру. Мое детство было очень насыщенным на разного рода события. И моментами даже авантюрным.
 
– В чем именно?
 
– Ой, да всякое случалось. Мы ходили в походы, мастерили самопалы, воровали арбузы с бахчи… Бывало, пробирались в местный стрелковый тир и собирали там под мишенями свинцовые пульки, чтобы из них потом что-то отливать. Причем, высшим шиком считалось сделать это в тот момент, когда в тире проходили тренировки. Кто-то стреляет, а ты ползаешь там за небольшим ограждением – свинец добываешь (смеется). Если подобное проделывал – считался героем. А, бывало, на весь день отправлялись на Каховское водохранилище, где ловили раков. Иногда приносил домой по сотне штук… Ух и вкусные же они были!
 
– А когда ели раков в последний раз?
 
– Сейчас вспомню… Да еще в 1980-х! По окончании одного из сезонов поехали с моим другом и конкурентом в секторе Сергеем Литвиновым к его дяде в Феодосию. Выбрались на рыбалку – наловили бычков и раков.
 
– Бедно, значит, Франция живет – даже раков нет…
 
– Да нет (смеется), тут с этим все нормально. И раки есть в магазинах, и лангусты всякие, и креветки. Но это совсем другой вкус. Я вот и картошку здесь пробовал испечь в углях – не та!
 
– Юрий Георгиевич, а давайте вспомним самое яркое впечатление детства, связанное с легкой атлетикой…
 
– Пожалуй, вне конкуренции случай, произошедший где-то на втором году моих тренировок. Однажды нашего тренера Владимира Воловика срочно вызвали к начальству. Он дал нам задание – заниматься общефизической подготовкой, а сам уехал. Ну а я решил проявить инициативу. Взял молот, визуально наметил себе сектор и… Там как раз была проложена высоковольтная линия. Дальше продолжать?..
 
– Естественно, молот оказался…
 
– …На проводах! С первой же попытки!!! Вот что значит – тренера не послушать. Я, естественно, испугался. В первую очередь из-за того, что снаряд загубил. ДЮСШ во времена СССР были небогаты на инвентарь. Тот молот, если не ошибаюсь, сам же Воловик и сконструировал – из гантели. А я его на провода повесил. А еще ж додумался до чего – попытался самостоятельно его достать. Привязал к длинному шесту какой-то крюк – и начал срывать молот с проводов. Мое счастье, что они оказались достаточно крепкими. Иначе, наверное, мы бы сейчас не разговаривали. В общем, когда Воловик вернулся – пошел к нему каяться.
 
– Досталось на орехи?
 
– Чтобы достать молот, пришлось вызывать машину с электриками, отключать ток. Тренер, конечно, по голове меня не погладил. Но досталось мне по делу. Я не обижался. Тем более что тренера своего мы любили. С ним было очень интересно. Я как раз попал в первую набранную Воловиком группу. Поначалу мы занимались всем по чуть-чуть, но я лично как-то сразу к молоту прикипел. Даже не знаю, почему. Потом фактически мы с Воловиком развивались, можно сказать, параллельно: он – как наставник, я – как спортсмен. И, считаю, мне очень повезло попасть в его руки. Владимир Иванович научил меня любить молот и дал правильное направление в плане техники. Под его руководством я выиграл всесоюзную Спартакиаду школьников, еще несколько юношеских соревнований. Да и, вообще, он много хороших спортсменов воспитал, а Лену Антонову в 2008-м привел к бронзе Олимпиады в Пекине.
 
– Вы поддерживаете отношения?
 
– Периодически даже видимся. В последний раз – в 2009-м. Во Франции проходил юношеский чемпионат мира, на который Владимир Иванович привозил своих спортсменов. Естественно, очень тепло пообщались. А вот в мае этого года, когда меня пригласили в столицу Украины на празднование 100-летнего юбилея Киевского олимпийского комитета, к сожалению, не пересеклись.
 
ТА САМАЯ ДЫРКА В ЗАБОРЕ И БАЙКА ПРО ГУСЕЙ
 
– Это сколько ж вы лет в Киеве не были?
 
– Больше 20!
 
– Ну и как вам город?
 
– Конечно, это уже далеко не тот Киев, из которого я уезжал 20 с лишним лет назад, и уж тем более не тот, в который я приехал 17-летним юношей поступать в инфиз. Город стал совсем другим. И кое-что, к сожалению, изменилось не в лучшую сторону. Я, к примеру, удивлен, что в центре в некоторых местах появились жуткие высотки, совершенно не вписывающиеся в общую панораму. Так же нельзя, кто-то же должен этот процесс контролировать. А вообще… Конечно, испытал чувство ностальгии. Особенно, когда побывал возле общежития, в котором когда-то жил, и увидел в заборе… ту самую дырку, через которую, мы пролезали, отправляясь тренироваться на верхнее поле тогда еще Республиканского стадиона. Правда, верхнего поля теперь уже нет.
 
– Во время визита в Киев у вас наверняка была куча трогательных встреч…
 
– Безусловно! Было очень приятно увидеть людей, с которыми когда-то выступал за олимпийскую сборную СССР. Например, девчат из легендарного гандбольного «Спартака», знаменитого боксера Виктора Савченко, который нынче занимает пост ректора Днепропетровского инфиза… Можно перечислять довольно долго. Правда, за прошедшие годы некоторые из нас так изменились, что пришлось заново знакомиться (смеется).
 
– А Анатолия Бондарчука, под руководством которого вы добывали свои многочисленные медали, в Киеве в эти дни не было?
 
– Мы с ним виделись чуть раньше – в Москве, во время чемпионата мира. Он же, вообще-то, уже давно живет и работает в Канаде. Там под Бондарчука специальный легкоатлетический центр в городке Кенвуд организовали. У него есть очень хороший толкатель ядра – Армстронг Дилан. На Олимпиаде в Лондоне он в призеры не попал, а вот в Москве третье место занял. Отличный результат! Особенно, если учесть, что он за ядро взялся уже после 20 лет, а до этого безуспешно с молотом или диском возился. Собственно, Анатолий Павлович его и переквалифицировал.
 
– Вы в киевский инфиз в свое время поступали именно с той целью, чтобы тренироваться у него?
 
– Нет, Бондарчук тогда еще сам молот метал. Но так уж получилось, что мы начали вместе тренироваться. Хотя, конечно, руководил процессом Анатолий Павлович. Ну а после Олимпиады 1976 года в Монреале он окончательно переквалифицировался в тренера.
 
МОНРЕАЛЬСКАЯ АВАНТЮРА И ГЛУПЫЕ СПЛЕТНИ
 
– В Монреале сложилась уникальная ситуация: фактически главными соперниками в секторе оказались Бондарчук и вы – учитель и ученик. Скажите, а не появлялось ли тогда у вас мысли, что Бондарчук может что-то не так посоветовать?
 
– И близко не было. У нас отношения строились на полном доверии. И он никогда в жизни не дал мне почувствовать, что мы можем быть соперниками. К тому же это была его инициатива – чтобы я в 1976 году попробовал отобраться в сборную. Еще осенью 1975-го он заявил: «Ну что, Юра, будем к Олимпиаде готовиться». Я, если честно, был в шоке. Мне же всего 20 лет исполнилось. Думал, что еще нужно заматереть, поднабраться опыта. Словом, я перед собой ставил задачу – попасть на Олимпиаду в 1980-м. А Бондарчук на своем настаивает: дескать, на 75 метров уже метаешь, осталось немного добавить – и ты в команде…
 
Думаю, что тут у Анатолия Павловича был не только тренерский интерес. Ему же тоже нужно было готовиться к Играм, а когда рядом сильный спарринг-партнер – делать это проще. Я был для него своего рода паровозом. В итоге все получилось просто отлично! Я выиграл Олимпиаду, и Бондарчук без награды не остался – бронзу получил. Между нами вклинился Алексей Спиридонов из Ленинграда. Кстати, точно в таком же порядке мы финишировали во время решающего отборочного старта в сборную СССР.
 
– Я слышал такую версию, что Анатолий Павлович в Монреале уступил вам специально – чтобы получить звание заслуженного тренера СССР. Ведь олимпийское золото у него уже имелось – за Мюнхен. Ну а то, что он мог стать первым на Играх-1976, Бондарчук якобы продемонстрировал в последней попытке – когда метнул молот метров на 80, но за пределы сектора.
 
– Это сплетни. Я же перед Олимпиадой выиграл все отборочные старты. А та попытка… Не думаю, что там было 80 метров. Но вот опасной она получилась – это да. В тот момент как раз проходил предварительный забег на 5 000 метров. А молот, пущенный Бондарчуком, вылетел в район дорожки – как раз между двумя группами стайеров, которых разделяли всего метров 15. Тогда сектор для метаний был не настолько надежно огражден, как сейчас. Представляете, какая могла трагедия случиться!..
 
– Олимпиада-1976 – это был, наверное, один из ваших первых выездов за рубеж?
 
– Первый пришелся еще на 1972 год, когда я еще по юношам выступал. Турнир выиграл, но запомнился тот выезд не только из-за того, что я впервые оказался за рубежом.  Накануне мне выдали новые специализированные тапочки фирмы «Адидас». Настоящая мечта! Что-то невероятное!!! До этого же выходил в сектор в обычных кедах. А в «Адидасе» – совсем другие ощущения. Естественно, взял обновку с собой на соревнования. А там… Короче, прихожу на стадион, начинаю переодеваться, смотрю – а тапочек в сумке нет!
 
– Украли?
 
– В гостинице забыл! Времени, чтобы вернуться за ними, уже не было. Пришлось одалживать кеды у одного из наших ребят. Они оказались на два размера больше. Я напихал в носки комки газеты, так и пошел выступать. Выглядел, конечно, как клоун. Сейчас тот случай вызывает у меня смех, но вы можете представить, как я тогда перенервничал.
 
– Скажите, а какое золото вам досталось тяжелей – монреальское или московское?
 
– Понимаете, в Монреаль я ехал абсолютно уверенным в своих силах – знал, что буду бороться за победу. Но в то же время на меня ничто не давило, никто не требовал от меня исключительно золотой медали. На Играх-1980 все было по-другому. К тому моменту я уже стал знаменитым, ну и, естественно, ждали от меня исключительно первого места. В общем, если Монреаль был для меня своего рода легкой авантюрой, то в Москве, скажем так, нужно было отвечать за базар.
 
– Ну вы, в общем-то, и ответили.
 
– Слава Богу, все прошло хорошо. И золото взял, и мировой рекорд установил. Но психологически пришлось гораздо сложней. У меня не было права на ошибку.
 
ОДНАЖДЫ, ВМЕСТО АМЕРИКИ
 
– Кто был вашим самым принципиальным соперником?
 
– Пожалуй, Сергей Литвинов. Хотя классных метателей в конце 1970-х – начале 1980-х хватало. Тот же Юрий Тамм расслабиться не давал. Но с Литвиновым мы соперничали за первое место чаще всего.
 
– И в Сеуле он вас победил, не дав стать трехкратным олимпийским чемпионом.
 
– Так уж получилось. До этого я, как правило, у Сергея выигрывал. Но в Сеуле уступил около метра, получив серебро. Не сложилось у меня на Олимпиаде-1988. И вроде был хорошо готов, но чувствовал себя не в своей тарелке. Ну не мой это оказался турнир – и все.
 
– Вашим турниром точно стала бы Олимпиада-1984, но сборная СССР туда не поехала из-за бойкота. Как вы пережили ту ситуацию?
 
– Мне в этом отношении было проще, чем многим другим. У меня ведь уже два олимпийских золота имелось. Но, конечно, чувство досады присутствовало. Хотелось окунуться в эту невероятную атмосферу праздника, тем более, что турнир проходил в Лос-Анджелесе. Все эти бойкоты – большая ошибка. Нельзя смешивать спорт и политику. Но мы, спортсмены, тогда изменить ничего не могли. Поэтому я сосредоточился на других стартах. В том году их было немало. Тот же альтернативный турнир «Дружба», который я выиграл с мировым рекордом.
 
А Лос-Анджелес, вы правы, стал бы моим. Какой там был результат у чемпиона? Кажется, 78.08. Так вот: четко помню, что в тот день, когда проходил финал Игр-1984 в моем виде, метнул на тренировке утяжеленный снаряд на 79.80. Это, уточню – восьмикилограммовый молот, тогда как вес того, который используется на официальных соревнованиях, составляет 7,265 кг.
 
– Вы могли бы назвать топ-тройку лучших метателей всех времен?
 
– По какому принципу? В зависимости от результатов?
 
– Да нет, у каждого же времени – свои результаты.
 
– Тогда выберу двоих. Не может не вызывать восхищения легендарный Гарольд Коннолли из США. Инвалид от рождения – левая рука у него была короче правой сантиметров на 15, из-за чего ему приходилось использовать специальный протез! – он выиграл Олимпиаду-1956 в Мельбурне и семь раз устанавливал мировые рекорды. При этом Коннолли был не только большим спортсменом. Мне доводилось с ним общаться: таких эрудированных и интеллигентных людей нечасто встречал.
 
Ну и, конечно, нельзя не назвать Бондарчука. Он, как говорится, человек из народа и до всего доходил своим умом. В 24 года начал метать молот, через пять лет стал чемпионом Европы и установил два мировых рекорда, в 32 выиграл Олимпиаду в Мюнхене, а потом еще стал призером Монреаля. Уникальный самородок, он никогда не останавливался в своем развитии. И в итоге стал Тренером с большой буквы, лучшим в нашем деле. Меня Анатолий Павлович всегда удивлял и продолжает удивлять. Он оказал огромное влияние на развитие всех видов метаний. И как спортсмен, и как тренер, и как ученый.
 
ЗАГАДОЧНОЕ ПОКУШЕНИЕ НА РЕКОРД
 
– Когда-то Бондарчук рассказал мне, что он просчитывал: результат в молоте в 1990-х должен дойти до отметки 90 метров. Но вот уже больше четверти века остается незыблемым ваш мировой рекорд – 86.74. Что скажете по этому поводу?
 
– В любом виде спорта время от времени появляется человек, заряженный на рекорд. Когда-то таким был, например, Сергей Бубка. Из нынешних звезд – уникальный Усэйн Болт, который творит что-то невероятное на спринтерских дорожках. Или взять нашего прыгуна Богдана Бондаренко. Во время чемпионата мира он произвел на меня сильное впечатление. Таких самобытных высотников давненько не видел. Парню в финале понадобилось лишь четыре прыжка, чтобы взять золото с рекордом соревнований. И по всему видно, что он – именно тот, кто способен побить мировой рекорд. У Бондаренко, когда он прыгает и зависает над планкой, все получается легко и абсолютно естественно. То же самое у Болта. И в этом главная фишка!
 
Среди нынешних метателей молота таких спортсменов нет. К тому же сейчас в нашем виде стали почему-то делать упор на силу, а не на технику и скорость. Так что в молоте сейчас, можно сказать, период затишья. Одно время здорово выглядел японец Коджи Мурофуши. Однако… 84.80 – это тоже очень прилично, но это не 86 с лишним. На этом уровне два метра – очень существенная разница. Ну а последние годы в секторе – пустота. Я вот в августе очень внимательно смотрел ЧМ-2013, и не увидел ни одного человека, который метал бы… красиво. Так что будем ждать. Когда-то же он появится.
 
– А как же белорус Иван Тихон, который в 2005-м на чемпионате страны в Бресте  отправил снаряд к отметке 86.73? Вы, кстати, видели эту попытку? Все-таки Ивана тренировал Сергей Литвинов, предполагаю, что он мог бы вам запись выслать…
 
– Нет, Сергей мне ничего не высылал, и в интернете видео с попыткой Тихона я не встречал. Вот это меня и смущает. Я к примеру свои рекорды ставил, как правило, на крупных турнирах. А белорусские метатели – очень закрытые. В том смысле, что они нечасто появляются на международных соревнованиях, а свои лучшие результаты показывают в национальных соревнованиях. Это касается и Тихона. Он – достаточно сильный спортсмен, ходил в чемпионах мира – тут вопросов нет. Но с этой брестской попыткой все как-то… загадочно получилось.
 
ДОЧЬ ЗА ОТЦА
 
– Почему вы обосновались именно во Франции?
 
– В 1991-м меня пригласили выступать за «Рэсинг клуб де Франс» в еврокубках. Я уже понимал, что скоро нужно будет заканчивать, хотя еще был в хорошей форме – в том же году стал чемпионом мира. Предложение французов показалось интересным, я и поехал. С «Рэсингом» сотрудничал до 1995-го – со второго сезона начал совмещать выступления с тренерской деятельностью. Но потом в клубе сменилось руководство, и было решено от услуг иностранцев отказаться. А мы с женой к тому времени уже привыкли к Франции – и связями обзавелись, и друзья появились. К тому же у нас с Наташей дочь родилась. В общем, когда мне предложили преподавательскую должность в Университете Леонардо да Винчи, согласился без особых раздумий. Язык-то к тому времени неплохо освоил.
 
– Интересно, и как относятся ваши студенты к тому, что их преподаватель – олимпийский чемпион и мировой рекордсмен?
 
– Скажем, так: я чувствую с их стороны повышенный интерес и уважение. По крайней мере, они ко мне всегда прислушиваются, гордятся, что их преподаватель когда-то выигрывал самые престижные соревнования на планете. Ведь вуз у нас не спортивный.
 
Впрочем, я же не только преподаю в университете. Сотрудничаю с Международной федерацией легкой атлетики, принимая участие в различных проектах. Ну и дочь вместе с супругой тренируем.
 
– Об Алексии начали писать в прессе три года назад, когда она выиграла юношескую Олимпиаду в Сингапуре. А на ЧМ-2013 в Москве ее что-то не было видно…
 
– Ей еще рано со взрослыми соперничать (Алексии недавно исполнилось 20 лет. – Прим. О.В.), просто смысла нет – она еще не на том уровне. Сейчас дочь стабильно метает молот на 67-68 метров. Это позволяет бороться за призы на молодежных соревнованиях – к примеру, на недавнем чемпионате Европы Алексия заняла третье место. Но чтобы хотя бы просто участвовать во взрослом чемпионате мира, нужно добавить в результатах четыре-пять метров, а чтобы конкурировать с мировыми лидерами – все десять.
 
– Но она же планирует конкурировать?
 
– Алексия сейчас в непростой ситуации. Дочь поступила в университет – изучает англо-американское и французское право. Учеба занимает очень много времени. Пока было лето, она тренировалась в плотном графике. На заложенной базе в сентябре весьма успешно выступила на Франкофонских играх в Ницце – заняла пятое место. Хотя состав участниц там был приличный. Анита Влодарчик, к примеру, приезжала.
 
Но сейчас у Алексии чаще трех раз в неделю тренироваться не получается – просто не хватает времени. Спорт – это, конечно, отлично. Только он довольно быстро заканчивается, поэтому очень важно получить серьезную профессию, которая будет кормить ее всю жизнь. Пока что учеба у дочери все же стоит на первом месте.
 
– Интересно, а сами вы когда в последний раз в сектор выходили?
 
– На рубеже веков получил предложение выступить за один из французских клубов в национальном чемпионате, ну и решил тряхнуть стариной. Результаты с поправкой на возраст были неплохими – где-то под 70 метров. Но мне было совершенно неинтересно – вот в чем дело. Я же прекрасно помню свои лучшие попытки… В общем, всему свое время.