В мире легкой атлетики часто встречаются вещи, события и люди, которыми мы искренне восхищаемся. Тренеры с их необычными судьбами и нестандартными подходами к работе… Спортсмены с их неординарной психикой и невероятными рекордами… Удивительные, захватывающие техники и тактики бегов, метаний, прыжков… Есть вещи, которые обсуждаются из поколения в поколение и не теряют при этом своей актуальности и новизны… А еще есть люди, которые самы прожили все эти поколения, прошли сквозь огонь, воду и медные трубы. Люди, которые были, есть и будут преданны Королеве Спорта до мозга костей. О их жизнях и судьбах мы если и слышали, то издалека. О них мало пишут и почти не говорят. А знаете почему? Потому что это они пишут о нас с вами… Пишут ежедневно, а зачастую даже еженощно. Пишут с душой и сарказмом, с любовью и критикой. Пишут годами и даже десятилетиями. Мы оцениваем их творчество, но никогда не стремимся заглянуть в их души. А зря… Потому как в большинстве случаев их жизни куда интереснее даже самых ярких спортивных карьер, а их судьбы заслуживают куда большего восторга, чем самые умопомрачительные мировые рекорды.
Свой путь в спорте Людмила Николаевна Радченко начинала со спортивной гимнастики. Легкой атлетикой увлеклась только в девятом классе. Сейчас она вспоминает с улыбкой, как два первых курса в институте физкультуры совмещала две специализации. И только когда силы были на исходе, ей пришлось сделать выбор. Выбор в пользу Королевы Спорта, которой впоследствии эта неугомонная женщина посвятила всю свою жизнь.
В свое время маленькой Людмиле пришлось пережить и Великую Отечественную, и жуткую эвакуацию, и возвращение в разгромленный, словно чужой город Киев. Намного позже в 1952-ом была сборная СССР, куда Людмила Радченко попала высотницей, а уже через 8 лет стартовала на Римской Олимпиаде, правда, в секторе для прыжков в длину. В Украину Людмила Николаевна вернулась без медали, но с пятым местом, которым многие наши современники кичились бы, как главным достоянием жизни. А она, если и рассказывает о своих первых и единственных Олимпийских Играх, то совсем в ином свете…
В 1962 году, родив сына, Радченко быстро обрела былую спортивную форму, но спорту больших достижений предпочла бумагу и ручку. Закончив вечернее отделение института журналистики, Людмила Николаевна стала журналистом, харизматичным и беззаветно преданным своему новому месту. В «Спортивной газете» она проработала 42(!) года, и, верю, работала бы там и сейчас, если бы газета продолжила свое существование.
24 января ей исполнилось 80. Многие ее друзья до такого юбилея не дожили, многие давно махнули на жизнь рукой, всецело отдавшись во власть старости. А Радченко… Радченко начала новый виток своей жизни, новый путь и, можно сказать, новую карьеру. Незадолго до своего 80-летия Людмила Николаевна решила написать книгу. Нет, не о себе, не о своих многочисленных интереснейший встречах, а о тренерах, чьи судьбы, по мнению «юного писателя», незаслуженно остаются забытыми. Кто-то может мне показать хотя бы еще одного такого «чудака», решившегося на кардинальный переворот в своей жизни, разменяв девятый десяток?
Людмила Николаевна, 45 лет своей жизни вы посвятили спортивной журналистике, где львиную долю внимания уделяли любимой легкой атлетике. Но на Олимпийские Игры в качестве репортера так ни разу и не попали. Жалеете?
Мне тяжело ответить на этот вопрос. У меня была реальная возможность попасть на Московскую Олимпиаду 80, но тогда я сделала однозначный выбор в пользу сына, которому нужна была моя помощь. Сегодня людям зачастую тяжело понять, какой была журналистская работа 40-50 лет назад. Если кто и ездил на Олимпийские Игры, так это «боссы» – главные редакторы, их замы и т.д. А мы в это время ваяли полосы газет, сидя в маленьких запыленных редакциях и оперируя информацией, полученной из телевизионных трансляций. По крайней мере так было в Украине. «Спортивная газета» – это не «Советский спорт», который на подобные события всегда командировал мощную группу журналистов. К тому же освещать комплексные соревнования – задача архи сложная. Это не жизнь – это недели ада без малейшего отдыха и почти без сна. Днем набегаешься от одной арены к другой, наобщаешься, наберешь материала, умаешься порой так, что с ног валишься, а ночью – будь добр, подготовь статьи к сдаче! Сейчас вам невдомек, что фото пленки и написанные от руки материалы мы отправляли в Киев поездами из различных уголков Союза, потому как телетайпом можно было передать далеко не все и не всегда. Я прошла удивительную школу на Спартакиадах народов СССР, освещая различные виды спорта, и знала, каких сил и здоровья это стоит. Потому и рвалась всегда больше освещать чемпионаты мира.
Вы начинали свой путь в легкой атлетике с “высоты”, но в финале пятое место на римской Олимпиаде завоевали в секторе для прыжков в дину. Какой в итоге вид был вашим любимым?
Длина! Безоговорочно! Хотя приходилось нередко и спринт бежать, и в эстафетах помогать команде. Ведь у нас как было: один вид твой основной, плюс второй – для подстраховки, плюс третий – для командного зачета. Эстафета для прыгунов и спринтеров – это вообще святое. Я, к примеру, в малой «шведке» всегда бежала этап 300 метров. У меня многие виды были, как говорят, на уровне, хотя номером 1 в сборной я так и не стала.
Возможно, надо было испытать силы в многоборье?
Пятиборье я тоже делала. Вот только ядро и барьеры у меня никогда не были сильными дисциплинами. Знаете, сейчас я точно знаю что мне мешало… Как говорят многие тренеры прыгунов с шестом, – излишек интеллекта (смеется). Я всегда думала и технике, о предстоящих соперниках, о тактике борьбы. Меня всегда грызли сомнения, что я в чем-то не дотягиваю до нужного уровня. Вот эти сомнения и не дали мне возможности стать в свое время первой.
Олимпийский Рим часто вспоминаете?
Частенько, но иногда не в том аспекте, о котором мы все привыкли говорить. Спортивная составляющая Олимпиады не забудется никогда, но самое большое и неизгладимое впечатление я получила не от борьбы в секторе, а от олимпийской атмосферы. Представьте только, это ведь был 1960-ый год. Мы жили в могучей, но тщательно закрытой от мировой общественности стране. И вдруг… границы исчезают, а вы понимаете, что существует мировое сообщество, что люди самых противоборствующих стран могут просто общаться и дружить без всякой подоплеки и задних мыслей. Я никогда не забуду наши совместные просмотры Диснеевских мультиков в олимпийской деревне, о существовании которых мы в то время и слышать не слышали. Никогда до этой Олимпиады я не встречала такой атмосферы общности людей и доброжелательности. Помню, когда вернулась в Киев, несколько недель ходила по улицам города с улыбкой, на которую прохожие реагировали весьма неадекватно. В итоге мне просто пришлось снять эту улыбку с лица, дабы не вызывать недоумение окружающих.
А есть ли в вашей карьере журналиста встречи, которые задели глубочайшие струны души?
Интереснейших собеседников в моей жизни было немало. Ведь в спорте достаточно много удивительных и неординарных людей. Некоторые нюансы и тонкости время жестоко вытирает из файлов памяти. Но, например, никогда не забуду, какое неизгладимое впечатление произвели на меня прыжки Хавьера Сотомайора. Впервые я увидела его выступления в Ленинграде. Это были соревнования в манеже. Хавьеру было всего – ничего… Начинающий юноша, но до чего хорош был, чертяка! Молодость, фактура, грациозность, гибкость в сочетании с техническим совершенством, силой духа и тела этого прыгуна надолго засели в моей памяти. Он тогда стал любимцем питерской публики. Народ неистово болел за Сотомайора, желая смотреть на его прыжки еще и еще. Хавьер уже тогда прыгал очень высоко и в тоже время казался в секторе каким-то трогательным. В нем гармонично сочетались несовместимые вещи, и это не могло не пленить. Я воочию видела выступления Карла Льюиса, но даже этот величайший спортсмен не смог сравниться в моей душе с тем юным Сотомайором. О чем иногда жалею, так это о том, что никогда не могла пообщаться с такими атлетами лично. Всему виной – незнание английского. И это не смотря на то, что я добросовестно учила язык в школе и двух вузах.
Людмила Николаевна, о возрасте женщины говорить не принято…
Хороший повод не затрагивать эту тему, тем более, что для своего возраста я, как говорится, веду себя просто неприлично (смеется). Мне тяжело, потому что я не меняюсь внутренне. Я не хочу признавать года, потому что не чувствую их в той мере, в которой это ощущают многие мои сверстники. Если бы «Спортивная газета» не прекратила свое существование несколько лет назад, я бы до сих пор работала в ней, не покладая рук. Я человек творческий – мне хочется жить по-настоящему и делать то, что я люблю и умею.
Именно поэтому вы решились начать «новую карьеру», взявшись в свои 80 за написание книги?
Пока моя задумка находится на начальном этапе. Я все лето просидела в архивах, в библиотеках, перелистывая тысячи страниц всевозможных изданий, включая и свою родную газету. И знаете, что я с ужасом обнаружила? Какая скудная информация о наших тренерах! Как мало им уделено внимания!
Вы решили восполнить именно этот пробел?
А почему бы и нет. К тому же я на это иду осознанно. О спортсменах пишут много, а тренеры зачастую остаются в тени. Я пересмотрела кипу различнейших материалов и практически нигде не встретила полноценных рассказов о тренерах, как о личностях. В большинстве – это статьи о взглядах наставников на технические аспекты видов, на методику подготовки, на своих подопечных, и ни слова о личной жизни! Впрочем, в 70-ые не было принято расспрашивать тренера о его судьбе, о его восхождении, о его чувствах. Его жизнь была табу для общественности. Тогда мы не могли писать то, что разрешено к печати сегодня. Правда, есть в моем выборе и личный аспект. С тренерами мне легко говорить. Понимаете, это люди из моей жизни. Это интересные и думающие личности, с огромным багажом знаний, с умением ценить каждый день, выжившие в сложнейших жизненных ситуациях. С этими людьми я общаюсь на одном языке.
Я с удовольствием читаю материалы о современных спортсменах, но для меня – это другое поколение. Я его ни в коем случае не осуждаю. Я не могу сказать о нынешнем поколении, что оно плохое или хорошее. Оно просто не мое.
И все-таки «не вашему поколению», думаю, было бы интересно услышать напутственные слова от такого корифея легкой атлетики и спортивной журналистики, как вы…
Я бы искренне пожелала сегодняшней молодежи не делить жизнь на «спорт» и «не-спорт». Жизнь одна, и она должна быть насыщенной и полноценной, как на стадионе, так и вне него. Мне очень хочется, чтобы каждый атлет, добиваясь результатов на спортивном поприще, ни на миг не забывал, что мы живем на единой планете. Берегите Землю! От вашей любви к ней зависит не только ваша жизнь, но и жизнь будущих поколений, здоровье ваших детей и ваших внуков. Я искренне хочу, чтобы каждый сегодняшний атлет сполна ощущал себя настоящим Гражданином Мира, при этом оставаясь патриотом своей страны. Нашим олимпийцам я желаю не только удачно выступить в Лондоне, но и ощутить то единство и родство людей со всего земного шара, которое можно понять только на Олимпийских Играх. А юным, – сберечь свое здоровье, запал и во сто крат приумножить спортивный результат до старта в Рио-де-Жанейро. Удачи, любви, гармонии, новых побед и новых рекордов.
