Двукратная олимпийская чемпионка по прыжкам с шестом после победы на московском ЧМ-2013 взяла паузу в карьере. На днях она устроила в Волгограде праздник для детей-сирот, во время которого дала интервью корреспонденту “СЭ”.
Вишневый внедорожник лихо припарковался, и через минуту из него выскочила этакая Одри Хепберн: белое платье, туфли на каблуках, темное пальто и солнцезащитные очки. Исинбаева прибыла на открытие детского спортивного праздника вовремя. Дисциплина, отработанная за годы тренировок, по-прежнему при ней.
– Вы такая хрупкая – и на такой огромной машине, – попытался завязать разговор я.
– Да я хоть автобус могу водить. Почувствовать габариты авто – это для меня не проблема, – улыбаясь, ответила двукратная олимпийская чемпионка.
А затем началось настоящее безумие. Исинбаеву обступили со всех сторон – начиная от действующего генерала ГУВД до шестилетних ребятишек из детских домов, ради которых это двухдневное мероприятие в Волгограде и было устроено благотворительным фондом, носящим ее имя. Со всеми подошедшими Елена разговаривала абсолютно одинаково – с улыбкой на лице.
– Вас всегда так рвут на части? – спросил я Исинбаеву полчаса спустя, когда мы забрались на верхние трибуны манежа “Динамо”, где было безлюдно и тихо.
– Да, – рассмеялась 31-летняя спортсменка, поглядывая вниз, где ребятня состязалась в “веселых стартах”. – Особенно дети. Они меня просто разрывают на самые мелкие кусочки.
– И не только в родном Волгограде?
– Везде. В Китае вообще с ума сходят, когда я появляюсь.
– У вас есть этому какое-то объяснение? Все-таки детскую любовь заслужить труднее всего.
– Наверное, они чувствуют мою открытость, искренность и честность. Ведь все, что я делаю и говорю, идет от чистого сердца.
– Пока вы подписывали открытки, я впервые поймал себя на мысли, что вы левша.
– Это с детства. Я все делаю левой рукой – пишу, режу, стригу. Только прыгаю, как правша. Это меня Евгений Васильевич (Трофимов. – Прим. В.Л.) научил. Зачем? У нас вся группа так прыгала, и ради меня одной менять тренировочный процесс – прыжковую яму, инвентарь и так далее – технически было бы очень сложно. Поэтому он решил научить меня прыгать, как все. А в итоге научил даже большему.
“Я НИКУДА НЕ УШЛА”
– Вопрос, который, наверное, интересует многих. После завершения августовского чемпионата мира вы хоть раз тренировались?
– Нет. Ни разу. Только провела несколько легких разминок.
– Когда была первая из них?
– Ой, думаю, что где-то недели через три после московского чемпионата. Евгений Васильевич позвонил и говорит: “Лена, надо побегать”. Ну, я и согласилась.
– В голове не было мысли: зачем я это делаю?
– Была. Но раз тренер сказал “надо”, я не могла отказаться.
– Не боитесь, что Трофимов, таким образом, заманивает вас в свои “сети”? Сегодня – легкая разминка, а завтра, глядишь, и полноценная тренировка.
– У нас такие отношения, что ему меня заманивать не надо. Если что – он прямо все скажет. Например, Евгений Васильевич мне до сих пор говорит: “Ты не реализовалась. Отдохнешь два года, сделаешь то, что планировала, а потом вернешься. Я это точно знаю”. А я и не заявляла, что не вернусь. Бог даст – сделаю это. А не даст – официально завершу карьеру. Пока план таков. Но сейчас загадывать и говорить что-то конкретное мне очень сложно.
– Как думаете, друзья и соперницы по сектору по-прежнему воспринимают вас как действующую спортсменку?
– Никто не верит, что я завершила карьеру. Но в принципе я никуда и не ушла, а просто взяла паузу. Любой, даже незнакомый человек на улице говорит: “Лена, мы ждем. Ты ведь к Рио-де-Жанейро вернешься?” А я в ответ: “Ничего, что мне в 2016-м будет 34 года?” Правда, это никого особо не волнует. Все думают, что прыгать – это так легко…
– Вы не боитесь, что не оправдаете надежд своих поклонников?
– Нет. Я и так уже достаточно много сделала. И если почувствую, что не смогу вернуться на высокий уровень, то не стану себя заставлять и насиловать. Уж слишком красивой была победа в Москве, чтобы затем взять и чем-то ее испортить.
– Когда мимо тренировочного манежа проезжаете, что чувствуете?
– Ничего особенного. А вот когда захожу внутрь и вижу, как люди тренируются, думаю: “Боже, сколько же вам еще предстоит пройти”.
– А шесты ваши где?
– Здесь, в Волгограде. Ждут своего часа.
“КРИЧАЛА ПОВЕТКИНУ: “САША, БЕЙ!” А ОН НЕ БИЛ”
– Пауза в карьере дает любому спортсмену определенную свободу. Вы ее уже сполна ощутили?
– Конечно. Причем благодаря двум вещам – утру и еде. Теперь я сплю, сколько захочу, и ем то, что хочу. И мне это нравится. Парадокс в том, что, когда я тренировалась, мой вес всегда был 66 килограммов, и я постоянно пыталась хотя бы немного сбросить. А теперь вешу 64,5, хотя я ничего для этого не делала. Видно, мышечная масса ушла или напряжение спало. Правда, сейчас, когда я могу есть все что угодно, это мне уже как-то особо и не нужно. Вот раньше от одного вида шоколадки или печеньки загорались глаза. Я просто с ума сходила.
– Недавно камера выхватила вас на боксерском бое Поветкина с Кличко.
– Атмосфера в “Олимпийском” была просто сумасшедшая. С первых секунд у меня сложилось ощущение, что сейчас будут биться два гиганта. Ну а затем, когда пошел бой, было видно, что Поветкин немного не готов. То ли физически, то ли перегорел или не до конца в себя поверил. Мы с девчонками как могли ему кричали: “Саша, бей!” А он не бил. Может, немного не хватило опыта таких больших боев. Думаю, что в плане психологии Кличко его тоже превзошел.
– От настоящих чемпионов, таких как вы или Кличко, всегда исходит большая энергетика. Вы сами у других людей это ощущали?
– Как-то не замечала. Может, я просто всех глушу своей? (Смеется.) Хотя, если подумать, от моего тренера исходит сумасшедшая энергетика. Рядом с ним мне абсолютно ничего не страшно. Я сама по себе сильная, а он – еще сильней. Но так как наши с ним биополя сходятся, то я не чувствую его как что-то инородное.
– Свое выступление на московском чемпионате мира потом пересматривали?
– Все время смотрю. Особенно прыжки на 4,82 и 4,89.
– Зачем?
– Переживаю все это снова и снова. Мне не хочется, чтобы радость от этой победы заканчивалась. Наоборот, хочу, чтобы эйфория длилась вечно. Понимаете, в дни этого турнира у меня было ощущение всемирного праздника. И когда я выиграла, то поняла: раньше я побеждала для себя, а в “Лужниках” победила для всех. Все, кто пришел в тот день на стадион, почувствовали себя причастными к моему триумфу.
– Я думал, что продолжение вашего чествования пройдет в ноябре на гала-вечере Международной ассоциации легкоатлетических федераций (IAAF)…
– Я же там ничего не получу. Прочитала уже, что меня не включили в список номинантов. Видимо, недостойна.
– Вас это задело?
– Отвечу так: я знаю, что народ меня любит и считает лучшей. Мне это гораздо важнее любых официальных наград.
“СДЕЛАЛ ДОБРО – ЗАБУДЬ. ТЕБЕ СДЕЛАЛИ – ПОМНИ”
– Как теперь проходит ваш обычный день?
– Пока никак. Как только закончился чемпионат мира, сразу переключилась на подготовку мероприятия моего благотворительного фонда. Все последние дни просто волосы стояли дыбом – организовать подобную акцию оказалось очень сложно. Приходилось состыковывать и договариваться по многим вопросам с десятками людей. Так что я пока даже не знаю, что такое “мой обычный день”. Можно сказать, что новая жизнь после спорта у меня еще не началась.
– Для чего вам все это? Я имею в виду благотворительность. Ведь в нашей стране часто как выходит: чем больше хорошего ты делаешь, тем больше негатива в ответ получаешь.
– Мой жизненный принцип: сделал добро – забудь, а если тебе сделали добро – помни… Когда я кому-то что-то делаю, то в ответ ничего не жду – ни хорошего, ни плохого. Если могу помочь человеку, меня это радует. И если он в ответ меня не похвалит, я не расстроюсь, моя радость не станет меньше. Зачем я хочу помогать детям, особенно из детских домов? Это же очевидно. У них никого нет, кроме воспитателей и друзей, которые живут в этом же детском доме. Если никто не станет помогать, им будет очень сложно реализовать себя в жизни.
Я достаточно счастливый человек. Девочка из простой семьи попала в спорт к великому тренеру. Реализовалась, стала всемирно известной и заработала себе на жизнь. Я помогаю своей семье, всем людям вокруг меня и сейчас понимаю, что могу сделать гораздо больше. Все равно всех денег не потратишь. К тому же для нормальной жизни много и не надо. Я имею в виду жизнь без какого-то ненужного шика – яхт и прочего. Поэтому я испытываю радость, когда чем-то делюсь с другими. Особенно с детьми.
“ЗА СЕМЬЮ КОМУ УГОДНО ГЛОТКУ ПЕРЕГРЫЗУ”
– Возвращаясь к прыжкам с шестом – у вас есть ответ на вопрос: кто там, за Исинбаевой?
– Сейчас в России есть по-спортивному злые девчонки. И это радует. Кто именно? Савченко, Жук-Краснова, Сидорова. Та же Света Феофанова, насколько я знаю, не завершила карьеру и сезон-другой еще попрыгает. Она настоящий боец. Также есть 20-летняя Наташа Демиденко. Ее личный рекорд – 4,40. Она два года была травмирована, но если до конца восстановится, то может прыгать в районе 4,80. А это уже призовая тройка на любом старте.
– Вы упомянули спортивную злость. А что еще необходимо чемпиону?
– Дисциплина, умение работать и вера в себя. Только работать надо честно. У меня всегда было так – например, тренер говорит: “Лена сделай это упражнение 5-7 раз”. А я про себя думаю: “Зачем он так сказал? Я же все равно выберу семь”. Это все на уровне подсознания. Я не могла позволить себе сделать меньше. Если чувствовала, что ленюсь, то шла и делала все в два раза больше, чтобы заглушить лень. Каждый человек, желающий добиться чего-то в жизни, будь то спорт или какой-то другой вид деятельности, должен выбирать не легкий путь, а сложный. Хотя он и труднее, но гораздо короче ведет к успеху.
– Какое из всех перечисленных качеств вам пришлось “натаскивать”?
– С дисциплиной у меня проблем не было, так как Трофимов – строгий тренер. Работоспособность привила спортивная гимнастика, которой я занималась 10 лет. А вот веру в себя пришлось закалять. Опыт поражений – очень сложная штука. Но зато полезная. Думаю, неудачи, которые начались с 2009 года, научили меня гораздо большему, чем победы. И на чемпионате мира в Москве подход ко всему был уже другим.
– А если бы в Москве вы не выиграли, это могло что-то изменить в ваших дальнейших планах?
– Как-то особенно сильно – вряд ли. Все-таки в мою победу изначально верили немногие. Где-то процентов десять, не больше. Моя семья, друзья, близкие моего тренера. Очень узкий круг людей.
– А вы-то сами верили?
– Я шла в бой, понимая, что сделаю все, что могу. При этом я не представляла, выиграю или нет. Но знала одно – лягу костьми. Пусть у меня оторвется ахилл или я упаду, но ни в коем случае не сдамся.
– А в обычной жизни вы за что так будете бороться?
– За свою семью и детей. За них кому угодно глотку перегрызу.
Владас ЛАСИЦКАС, «Спорт-Экспресс»
